Новости> Кавказкабель: «Субсидируйте не нас, а наших покупателей»

Кавказкабель: «Субсидируйте не нас, а наших покупателей»

Одно из крупнейших предприятий Северного Кавказа, «Кавказкабель», из-за девальвации рубля, закончило 2014 год с убытком в 140 млн руб. На фоне глубокого кризиса в отрасли компания проходит смену собственников — с апреля на заводе работает новая управляющая компания, реализующая параллельно программу оптимизации расходов и инвестпроекты в области импортозамещения. Генеральный директор управляющей компании «Кавказкабель» Илья Пылаев говорит, что две наиболее острые проблемы завода сегодня — неплатежи госмонополий и отсутствие кредитных средств для больших проектов.

«Большой завод не может остановиться»


— Как вы закончили прошлый год, когда экономика страны и региона резко просела из-за девальвации рубля?
— Все кабельные заводы в конце прошлого года генерировали крупные убытки из-за скачка доллара. У нас были крупные контракты с «Роснефтью», в которых оговаривался курс 30 рублей за доллар. Когда он стал стоить 80, мы получали огромные убытки — в итоге вышли на минус 140 миллионов по итогам года. Но если госмонополия заключила контракт, она не пересматривает его условия, невзирая на подобные форс-мажоры. Они предлагают отказаться от контракта, после чего нас бы внесли в «чёрный список», и пять лет мы не имели бы доступа к контрактам с этой компанией.

— Каково текущее положение вашей отрасли в целом? Каковы особенности её реакции на кризисный период?
— Реакция отрасли определяется реакцией смежных отраслей. Мы — промежуточное звено производственной цепочки, производим продукцию для строительной отрасли, нефтегазового сектора, химической, атомной, оборонной промышленности. К сожалению, сегодня добывающие и перерабатывающие отрасли испытывают определённые сложности: сокращаются бюджеты, оптимизируются расходы, соответственно, это отражается и на нас.

— Нередко кризис способствует ослаблению конкуренции, поскольку с рынка уходят слабейшие игроки. Для вашей отрасли это характерно?
— Хотя «Кавказкабель» — одно из крупнейших предприятий, входящее в ТОП-10 своей отрасли, конкуренция достаточно высока. Обычно в жёсткой конкурентной борьбе в выигрышном положении оказывается тот, кто меньше и гибче, кто может на несколько месяцев отключить станки, взять передышку, набрать портфель заказов, а потом снова вернуться в рынок. У большого завода такой возможности нет, поскольку у нас порядка тысячи сотрудников, большая социальная нагрузка — мы обеспечиваем теплоснабжение города Прохладный и не можем себе позволить остановиться.

— Того портфеля заказчиков, который у вас уже есть, хватает для поддержания текущей деятельности?
— Платёжеспособность наших заказчиков ощутимо снизилась: даже отсрочки платежа в 90 дней не всем хватает. Причём есть контрагенты, которые предсказуемо не соблюдают сроки оплаты, а есть такие заказчики, как «Роснефть», в случае с которым ты никогда не можешь знать, вовремя заплатят они, или нет. У нас был момент, когда просрочка свыше 20 дней только от одной «Роснефти» составляла свыше 192 млн рублей!

— Как решать такую проблему — вы же вряд ли откажетесь от работы с «Роснефтью»?
— Мне кажется, это вопрос государственного регулирования. Если нет технической возможности платить своим поставщикам быстрее, значит, необходимо привлекать банки, которые будут обеспечивать эти платежи. Они должны развивать институты факторинга, услуги аккредитивов. Тем более, что это короткая ликвидность: нам не нужны деньги на семь лет, это просто закрытие отсрочки платежа в 90 дней. Неужели Сбербанк не уверен, что «Роснефть» заплатит? Дайте нам эти деньги, а потом берите их у «Роснефти». Во-вторых, надо бы, конечно, на государственном уровне тщательнее регулировать сроки платежей от таких компаний. Даже когда Счётная палата направляла им предписания с просьбой сократить сроки оплат, госмонополии отвечали ей, что они убыточны и не имеют возможности заплатить поставщикам. Но если там, наверху, денег нет, то здесь, внизу, их точно не будет: наша экономика устроена таким образом, что деньги спускаются сверху вниз.

— Может, они так плохо платят, потому что рынок позволяет им это?
— Так и есть. Хотя в случае с «Кавказкабелем» альтернатив у той же «Роснефти» не так уж много, 6–7 заводов, но при желании их найти можно. Проблема в том, что у монополий-то нет конкуренции: в нефтяной отрасли 2–3 крупнейших компаний, в газовой — одна, у РЖД тоже нет альтернатив.

Маркетинг и оптимизация — спасение от убытков

— Что делать, чтобы продолжать работу на падающем рынке с невысокой платёжной дисциплиной заказчиков?
— Есть очень простые рецепты: во-первых, более агрессивная маркетинговая политика. Наши маркетологи сегодня активно участвуют в отраслевых выставках, отдел продаж поддерживает непрерывный контакт с конечными потребителями. Во-вторых, это снижение цены. Сегодня «Кавказкабель» — один из двух заводов в России, имеющих медеплавильный комплекс, поэтому мы имеем ценовое преимущество перед другим игроками. В-третьих — это оптимизация расходов: с апреля этого года мы сократили постоянные расходы примерно на 10 процентов.

— За счёт чего это можно сделать на заводе?
— Частично за счёт сокращения численности, частично — за счёт энергосбережения. Экономим на простых вещах: если по выходным выключать котельную, поставить светодиодные светильники и датчики на лампы, чтобы свет не горел, когда в помещении никого нет, это уже даст результат.

— Как правило, такие методы оптимизации требуют инвестиций. Сколько вы уже вложили в этот проект?
— Вкладывать в это большие средства сегодня возможности нет, но точечные инвестиции есть, и они работают. Сокращение численности персонала влечёт за собой покупку нового программного обеспечения, компьютеров, проведение линии связи по всей территории завода — для того, чтобы перестроить бизнес-процессы. С апреля этого года мы вложили порядка 10 млн рублей, сократив при этом издержки на 7 миллионов рублей в месяц.

— А в чём стратегически для вас выход: адаптироваться к такой ситуации или искать частных компаний-заказчиков?
— К сожалению, частных заказчиков для нашей специфической продукции очень мало. Да, есть строительные компании, но они сегодня самый неплатёжеспособный клиент. Спрос на недвижимость сегодня минимальный. Когда люди начинают стройку, они рассчитывают, что сразу начнётся большой финансовый поток, а сегодня он не идёт. Поэтому сегодня лучшая тактика как раз быть поближе к госмонополиям.

— А руководство республики что-то делает для повышения собственной инвестиционной привлекательности?
— «Кавказкабель» — это один из крупнейших налогоплательщиков республики, самое крупное промышленное предприятие здесь. Я, к сожалению, не могу прокомментировать работу руководства республики. Скажем, так: если бы такой завод был в Самарской области, он был бы одним из нескольких подобных игроков, поскольку там руководство было бы заинтересовано в привлечении других крупных инвесторов. Сегодня КБР не входит в рейтинги инвестиционной привлекательности, и республике есть над чем работать. Здесь же не только сельское хозяйство надо развивать: в регионе когда-то были горнодобывающие предприятия, производители радиотехнического оборудования.

— Что вам говорят банки, если вы обращаетесь к ним за финансовыми услугами, тем же факторингом?
— Вразумительной позиции мы ни разу не услышали. Они говорят, что есть некие риски. На самом деле я считаю, что банки никогда не скажут нам правду: у них есть своя кухня. Они явно накапливают ликвидность, потому что мы заметили, что последние 2–3 месяца они никого не кредитуют. Некоторые банкиры мне прямо говорили: «А зачем нам вам что-то давать? Сегодня доллар в день прыгает на два процента: мы на вас в месяц заработаем полтора процента, а на валюте — два за день».

Импортозамещающие кабели

— Вопрос кредитования для вас сейчас актуален?
— Более чем. У нас есть инвестиционная программа по импортозамещению: существуют такие продукты, как радиочастотный и нагревающий кабели. Первый используется мобильными операторами, очень специфичная продукция, которую в России сегодня не производят, закупая в Японии, Китае, Тайване. Мы готовы запустить производство этого кабеля, совместно с Министерством промышленности и торговли. Второй проект, нагревающий кабель, используемый в нефтяной и газовой промышленности: его мы хотим реализовать совместно с «Газпромом» и Министерством по делам Северного Кавказа. Завод «Кавказкабель» является приоритетной площадкой для этих проектов, поскольку мы единственные в России обладаем практически полным комплексом оборудования для производства таких кабелей. Чтобы запустить эти проекты, нам осталось докупить всего порядка 10 процентов оборудования. Естественно, оно импортное. Мы не будем пересматривать план этот проект, мы будем его выполнять. И кредитование для нас актуально как под эти два проекта, так и под текущую деятельность. Сегодня, к примеру, для того, чтобы закупать материалы, мы вынуждены прибегать к услугам перекупщиков, инвестиционных фондов, которые продают нам материалы с большой накруткой. Просто потому, что завод, где мы тоже могли бы их купить, берёт деньги в предоплату, а они предоставляют отсрочку от 30 до 60 дней, но при этом они накручивают 5–10 процентов в месяц. То есть, по сути, мы платим 60 процентов годовых за поставку материалов. Мы были бы согласны на кредит под 20 процентов!

— Вам не дают кредита даже под такие проценты?
— У нас есть предварительная договорённость со Сбербанком о предоставлении кредита со следующего года. В процессе реструктуризации долга Сбербанк вошёл в капитал компании: для нас это выгодный партнёр и хороший метод реструктуризации долга. Поэтому сегодня, пока идёт эта сделка, Сбербанк не может нас кредитовать, а другие банки боятся это делать. Их аргументация — «случись что, Сбербанк ничего не отдаст». Даже если готовы кредитовать, то просят показать залог. У нас есть залог, это завод — «нет, вы на территории России покажите залог». Мы повторяем, что у нас завод, он на территории России. — «Нет, вы нам на территории России покажите залог». Но завод в Кабардино-Балкарии, это территория России. — «Нет, вы покажите нам залог где-нибудь поближе к Москве!»

— Чем мотивируют такое отношение к вашему залогу в Кабардино-Балкарии?
— Говорят, что там КТО проходят, непонятная структура управления в республике, плюс к тому, это республика, а не область. Лично я не понимаю, чем на самом деле мотивированы такие отказы. Мы готовы показать всю финансовую отчётность, весь финансовый цикл, оборудование, договоры на него. Мы готовы быть открытыми и прозрачными.

— Каких шагов вы ждёте от государства для поддержки вашей отрасли — или вашего завода?
— Одна из самых больших проблем нашей отрасли — это контрафакт. Мы соревнуемся с «гаражными» заводами, продающих кабель намного дешевле. Мы ждём регулирования стандартов качества, потому что только в этом случае крупные заводы смогут выживать. Мы нередко слышим о том, что случаются короткие замыкания, горят новые постройки: в большинстве случаев это происходит из-за плохого кабеля. Во-вторых, это субсидирование. Причём мы не ждём субсидий конкретно нам: мы хотим, чтобы субсидировались покупатели: строительство жилья, нефтегазовую отрасль. В-третьих, это поддержку в получении кредитных средств. У банков есть деньги, но они сидят на бирже: надо вовлекать банки в реальный сектор экономики.

— Вы видите перспективы в существующих экономических обстоятельствах?
— У нас есть финансовая модель до конца 2019 года, мы работаем по ней совместно со Сбербанком. Наша стратегия сегодня состоит в модернизации производства, освоении новых видов продукции и оптимизации затрат. Самым же главным пунктом я лично для себя считаю развитие на рынке схемы переработки отработанной продукции из меди в новую. Сегодня это два разных рынка: кто-то продаёт отработанное, кто-то – закупает. Это должно быть совмещено, во-первых, для контроля качества, во-вторых, для оптимизации цены. Когда один продаёт, а другой закупает, кормятся два кармана.
Источник: expertsouth